В газете «Правда» за 20-21 июля 2010 на стр.3 дана заметка «Секретная история президентской администрации»-
Беседа начальника секретариата КГБ СССР (1991 г.) Валентина СИДАКА и политического обозревателя «Правды» Виктора ТРУШКОВА
— Валентин Антонович, хотелось бы вернуться к традиционной теме наших бесед — советско-германскому договору 1939 года, более известному как пакт Молотова—Риббентропа, и «секретным протоколам» к нему. В последней публикации в «Правде» в сентябре 2009 года вы отмечали, что те острые вопросы, которые ставят под сомнение достоверность путешествующих из издания в издание «секретных протоколов», ваши оппоненты стараются не замечать, в дискуссию не вступать и очевидные нестыковки, на которые вы обращаете внимание, просто замалчивать. В последнее время ситуация изменилась?
— Да, масштабность и большая политическая значимость подготовки к празднованию 65-летия Победы советского народа в Великой Отечественной войне привели к тому, что оппонентов стало ещё больше, чего не могу сказать о сторонниках.
Все мы являемся свидетелями и участниками острейшей битвы даже не вокруг истории, а за саму отечественную историю. Нашим противником этой работе придан системный характер.
— И государство взяло её в свои руки. Образована, например, президентская комиссия, которая призвано решать, где правда истории, а где её фальсификация. Вот только создатель этой комиссии изначально задаёт ей сомнительный курс. В интервью «Известиям» перед Днём Победы Д.А. Медведев, например, заявил, что негативное отношение к И.В. Сталину, «несмотря на то, что он много работал, несмотря на то, что под его руководством страна добилась успехов», связано с «нынешней государственной идеологией».
— Об антисоветской, антикоммунистической заданности подхода правящих кругов страны к истории свидетельствует уже то, что о содержательной части работы президентской комиссии обществу, по большому счёту, ничего не известно. Есть лишь отдельные выступления с частными мнениями, да и то, как правило, одиозных членов комиссии типа Н. Сванидзе. Но мало кому ведомо, как работает комиссия, когда она собирается, какие вопросы обсуждает, какие исследовала документы…
В последнее время не только усердствуют СМИ, сознательно передёргивающие исторические факты, но и спешно создан ряд структур с «правильной» подачей обществу исторических фактов и явно неплохими источниками финансирования. На первый взгляд, они денно и нощно заняты борьбой с фальсификацией отечественной истории. Но на деле — сплошь и рядом сами занимаются тонкой, подлинно иезуитской фальсификацией.
Назову в качестве примера фонд содействия актуальным историческим исследованиям «Историческая память» и его директора А.Р. Дюкова. Суть его работ — подгонять историю к актуальным требованиям текущего политического момента.
В частности, он пишет, и немало, и явно с благословения властей, о советско-германских отношениях довоенного периода, о пакте Молотова— Риббентропа. Его внимание сосредоточено на частностях, порой достаточно любопытных для читателя.
Но при этом упорно внедряется мысль о бесспорности и очевидности подлинности «секретных протоколов» как исторических документов. А это, на мой взгляд, и есть осознанная фальсификация истории.
Подобные авторы уходят от осмысления проблем по существу, подменяя их спором о словах. Так, академик А. Чубарьян, директор Института всеобщей истории РАН и одновременно руководитель российской части совместной с Польшей комиссии ученых-историков, комментируя решение польского сейма, гневно заявляет, что использование термина «геноцид» в отношении катынских событий — это нонсенс. Вроде бы, какой молодец. А по сути, он не ставит под сомнение само событие, вокруг которого идёт острый спор, а всё сводит к оспариванию оценочного термина.
— Выходит, по-прежнему сохраняется замалчивание принципиальной постановки вопросов, касающихся «секретных протоколов» к пакту Молотова—Риббентропа?
— Нет, ситуация всё же изменилась. После моего выступления в «Правде» 21 сентября прошлого года депутат Государственной думы С.П. Обухов обратился с письмами к министру иностранных дел и руководителю администрации президента РФ с запросом прислать копии хранящихся документов, относящихся к проблеме «секретных протоколов».
Из Министерства иностранных дел РФ достаточно быстро пришёл конкретный и уважительный ответ:
«В связи с Вашим обращением направляем копии запрашиваемых договорных актов, находящихся на хранении в фондах архива МИД России:
— Договор о ненападении между Германией и Советским Союзом от 23 августа 1939 года;
— германо-советский договор о дружбе и границе между СССР и Германией от 28 августа 1939 года.
Одновременно направляем имеющиеся в архиве МИД России машинописные копии текстов протоколов к указанным договорам».
Хотел бы обратить особое внимание на последнее предложение из ответа, подписанного заместителем министра В. Титовым. В нем точно названы «панинские копии» «секретных протоколов», на которые нередко ссылаются в разных изданиях: «машинописные копии текстов протоколов».
— Я это заметил. Но особого смысла этих слов не увидел.
— После тщательного анализа «панинских копий» я пришёл к убеждению, что они были изготовлены в 1946-м или 1947 году, либо в связи с Нюрнбергским процессом, либо в связи с публикацией в США советско-германских документов, относящихся к 1939 году. Именно тогда впервые появились на свет «секретные протоколы». Советский Союз оперативно откликнулся на эту публикацию большой статьей в газете «Правда» под названием «Фальсификаторы истории». Она была без подписи. Но её авторство чаще всего приписывают Сталину. Иногда называют Молотова.
«Копии» «секретных протоколов», которые были опубликованы в американском издании, были слепыми. Очевидно, сотруднику аппарата правительства СССР Панину было поручено перепечатать их. Поскольку Сталина или Молотова интересовал только текст «протоколов», то Панин перепечатывал их, не заботясь о внешней идентичности. Что касалось идентичности текста, то это Панин как исполнитель поручения заверил своей подписью. Поэтому в американских «копиях» и тексте Панина не совпадают ни оформление, ни переносы и т.д. Строго говоря, это вообще не копии с якобы хранящихся(Я:но тогда неясно, с чего он печатал копии?) в Кремле «секретных протоколов», но даже не копии с американских «копий».
— То есть это совсем не то, за что их выдавал А.Н. Яковлев на II Съезде народных депутатов CCCР.
— Совершенно не то. И уверения разного рода фельштинских—резунов, будто Панин имел дело с оригиналами «секретных протоколов», являются откровенной и неприкрытой фальсификацией истории.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)