Любая революция это есть политическая революция на основе уже сложившегося экономического основания, уже существующего способа производства.
Революция 1917 года передала в руки крестьян дворянские земли, но характер их производства не изменился, это было индивидуальное производство на рынок. Порядок этот установился после реформы 1981 г. Во Франции перед революцией вся земля была в руках крестьян. Феодализм для них выражался в феодальных платежах, поэтому буржуазная революция выразилась в ликвидации долговых расписок и самих платежей.
В буржуазном обществе складывается общественное производство на основе машин –капиталистическое производство. На определенной стадии экономического развития это общественное производство входит в противоречие с существующим классовым управлением. Разрешается это противоречие только при коммунизме в результате социалистической революции. При социалистической революции управление общественным производством, то есть, фабриками и заводами, которые созданы при капитализме, переходит в руки самих производителей.
В СССР после коллективизации, индустриализации и последующих лет развития сложилось машинное общественное производство. В конце 80-х оно вошло в противоречие с классовой формой управления, произошла революция 1991. Это была именно политическая революция, так как произошло изменение формы политической власти и изменение форм собственности. Но сам способ производства, который возник в СССР: фабрики, заводы, общественный характер самого производства, сохранились до такой степени, что на некоторых предприятиях до сих пор действуют нормативны времен «социализма». Таким образом, и здесь мы имеем указанный Марксом механизм смены формации, смены политической власти, который происходит на основе сложившегося способа производства. Революция произошла, но разрешено ли противоречие между общественным характером производства и классовой форой управления? Нет, разрешения противоречия не произошло, переход к частной собственности позволил преодолеть голод, который и вызвал революцию, частично решить материальные проблемы трудящегося класса. Но социальное противоречие между общественным характером производства и классовой формой управления сохранилось. Сохранились и даже усилились социальные последствия этого противоречия. То снижение прироста населения, которое мы имели в СССР, приблизительно, с 1961 г., с 1993 г. превратилось во все возрастающую убыль населения. Таким образом, в 1991 г., несомненно, произошла революция на основании такого социального противоречия, которое разрешается только в результате социалистической революции, поэтому и есть основание относить ее к социалистической.
Сложность в понимании данного исторического момента заключается в сложности понимания механизма смены экономической формации через политическую революцию на уже существующем экономическом основании. Сложность заключается в том, что в СССР внушалась как раз другая последовательность. Сначала произошла «социалистическая» революция 1917 г., затем была построена индустриальная «социалистическая» экономика. Такая точка зрения стала утверждаться в советской исторической науке после постановления 1934 г. «О преподавании истории в школе». В этом постановлении указывалось, что Октябрьскую революцию надлежит считать социалистической, да еще необходимо показывать коренное отличие ее от буржуазной французской революции 1789 г. Поэтому советские учебники и не дают иного представления о смене общественных формаций. Однако у третируемого буржуазного историка Ключевского можно найти факты подтверждающие положение Маркса. Сегодня же, после революции 1991 г. мы можем на конкретном современном явлении утверждать верность описанного Марксом механизма политической революции и смены формаций.