…В газете «Известия» № 309 за 04 ноября 1988 года на странице 6 дана заметка «Экспортная гласность», или Интервью И.С. Глазунова газете «АВС» (сканированная статья не перепроверена-vir) -
РАСКРЫЛ    недавно   мадридскую газету «АВС» и глазам не поверил.  Это  же    надо
было коварным испанским журналистам так исказить слова в интервью  народного художника СССР  Ильи     Глазунова!    Ну   не мог наш уважаемый Илья Сергеевич говорить такое. Оболгали?
Поехал в газету к автору интервью.
— Нет, в интервью все точно,— отвечает.
— А может, переводчик напутал?   —  Спрашиваю — Ведь    и сам художник перед    отъездом из Испании сказал в одном разговоре,  что, дескать, не обращайте  внимания    на   интервью, меня полностью переврали.
-Нет, — упирается    испанский коллега, — переводчик был хороший. Да и при чем переводчик? Я же вам могу дать послушать магнитофонную запись беседы, если    интересно...
Интересно? Не то слово. Лично я трижды прослушал пленку,  чтобы удостовериться, что это  не слуховая галлюцинация.
Послушаем вместе:
«Я считаю, что вся культура человечества разделена на два периода. Последний  период длится   80 лет, и   до этого — единый  поток гуманистической религиозной   культуры... А если  возьмем   Пикассо    и   последние  80 лет, то это совпадает с «Интернационалом».   Помните: «Весь мир    насильно (!?)    мы    разрушим до основанья, а    затем...» Я думаю, что этот опыт не получился. И примером тому    является    Пикассо — это    сатанизм. «Герника » — это    ничто. Для меня это нуль.    Сатанизм!»
После такого решительного  начала своеобразной класси-фикации истории человеческой культуры, после не менее лихо-го цитирования   «Интернационала» Илья Сергеевич еще долго разносил в пух и прах ненавистный ему авангардизм, аргументируя его неприятие тем весомым аргументом, что «человек создан по образу и подобию божьему», а авангардисты могут глаз нарисовать, где им в голову придет.
Ну не нравятся И. Глазунову авангардисты — и ладно. Но дальнейший ход мысли художника еще более любопытен:
«Все это искусство (авангардизм) — коммунистическое. Малевич был комиссаром и Пикассо — комиссар. Даже Шагал был комиссар, с револьвером ходил. И Кандинский — комиссар. Они разрушили всю нашу культуру и спокойно уехали на Запад, где стали ...идолами так называемого современного искусства... Авангардизм для Европы, Америки — это  экспансия Коминтерна...»
Запугав испанцев «комиссарами», Илья Сергеевич вдруг заизвинялся. И заговорил о себе:
«Я очень извиняюсь, я очень извиняюсь, но я говорю честно: после Сталина, мне было 26 лет, первый, кто показал жизнь, как она есть, был Илья   Глазунов!»
Приятно сознавать, что, по народной присказке, от скромности народный художник не умрет. Покончив с собственным величием и «комиссарством» авангардистов, он плавно перешел на другие личности, в частности, прошелся по Л. Толстому, которого он «лично не любит».
Ну не любит Илья Сергеевич Льва Николаевича. И ладно. Но за что? А вот за что:
«Толстой — представитель масонства. Он вместе с другими готовил катастрофу (?). Он говорил: «Не противьтесь злу силой» (!) и был отлучен из церкви до     революции.   Он —
экстракт буддизма. Э-з-э... всемирное масонство».
Так, ясно. Но кого же любит Илья Глазунов? Не может же он в конце концов не любить никого? Отвечаю цитатой:
«Я люблю Столыпина, премьер-министра Николая Второго. Большой человек! («гран омбре!» — произносит Илья Сергеевич по-испански). Он делал ставку на сильных. Если бы его реформы были проведены, то в России не было бы революции...».
А чуть ранее:
«У нас экономика за 70 лет уничтожена. Раньше Россия была самой великой, самой богатой и самой свободной (!) страной мира...»
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)