В газете «Советская Россия» за 11 января 1987 года дана заметка-
Луч, соединивший
континенты
Как корпорация АТТ внедряет достижения научно-технического прогресса
Знакомство с корпорацией «Америкэн телефон энд телеграф» (АТТ) началось с облаченного в серую дымчатую пластмассу, телефона, который красовался на рабочем столе начальника отдела по связям с    общественностью  Джона Джогейгена,  сообщает в «Советскую Россию»  корреспондент ТАСС в США.
-Интересуетесь?— хитро улыбнулся Джогейген. И в уголках его глаз засветилась гордость хозяина, которому не стыдно показать товар лицом.   
— Это пока еще относительная новинка. Действует только  в здании   штаб-квартиры АТТ. Но думаю, что очень скоро, когда наши телефонные станции   будут    управляться компьютерами в такой же степени, как наши внутренние АТС, этот аппарат может стать достоянием всех. Вот смотрите, как он работает.
Джон нажал кнопку, и по экрану шириной со школьную линейку поплыло жидкое серебро цифр и букв. Встроенный в телефон миникомпьютер доставал из памяти номера телефонов и фамилии абонентов, которые звонили в отсутствие Джогейтена.
Нажатием кнопки можно автоматически выдать обратный звонок по любому из них.
Но сейчас не об этом. Разумеется, не для знакомства   с этим чудо-аппаратом я пришел в штаб-квартиру АТТ.
Но вместе с тем оснащенный компьютером телефон как бы дает ключ к пониманию ее концепции внутренних и межконтинентальных коммуникаций, без которых ужо не мыс-  лится современный мир.
С Брайаном Монахэном мы  шагали по   его   владениям — музею АТТ, в котором он занимает пост директора.
—Вот оно, наше настоящее и, пожалуй, ближайшее будущее,— задумчиво сказал он, подведя меня к одной из витрин. Под стеклянным колпаком, красовался на подставке кусок кабеля. Из разрезанного провода толщиной с большой палец выглядывала не проволока, а тонкие и прозрачные, словно рыбацкая леска, волоски.
— Это — световоды,— пояснил Брайан.— Сделаны из тончайшего   стекловолокна.   Что, по-вашему, служит источником жизни современной   телефонной связи? Электрический ток? Это вчерашний день. День сегодняшний принадлежит свету — лазерному лучу.
Лучу? Да, именно ему. Чтобы понять, почему, сравним две цифры. Первый кабель с медными проводами, который был проложен по дну океана между Америкой и Европой, мог одновременно пропускать 36 телефонных переговоров. Разработанный АТТ световод-ный кабель «ТАТ-8», который проложен уже во многих районах США и который теперь компания тянет через Атлантику, способен одновременно пропускать 40 тысяч переговоров.
— Брайан, откройте секрет: есть ли сейчас в США такое место, куда нельзя было бы позвонить по телефону? — спросил я моего гида,— Например, можно позвонить какому-нибудь оленеводу в аляскинской тундре?
— Можно, при условии, что у него есть телефон с антенной. Может позвонить и он, например, приятелю в Нью-Йорк.
— За счет чего это достигается?
— Мы опираемся на разветвленную сеть телефонных кабелей, радиорелейных станций и космических спутников связи. Управляются они компьютерами: выбирают, как  наиболее эффективно и экономично организовать связь, скажем, между Аляской и Нью-Йорком, используя имеющиеся в нашем распоряжении  возможности.
Вы врач-онколог? Узнали, что ваш коллега в Японии написал интересную диссертацию на тему о борьбе с раковыми заболеваниями? Не надо ехать в Токио. Используя персональный компьютер и обычную телефонную линию, можно подключиться к компьютеру японской библиотеки и извлечь из ее памяти нужный труд.
Когда-то все это было голубой мечтой ученых, журналистов, бизнесменов. Теперь это реальность. Реальность, ставшая возможной благодаря изобретению микроинтегральных схем, составляющих основу современного компьютера, «чистого» световодного кабеля и многих других приспособлений и новинок.
Каким путем шли в Америке к их созданию? Как организован здесь научный процесс? Как теоретические и лабораторные открытия превращаются в реальные и широко
используемые        технические: новинки?
После экскурсии с Брайаном Монахэном по музею эти вопросы возникли сами собой. И я задал их в кабинете уже знакомого нам Джона Джогейгена представителю принадлежащей АТТ лаборатории им. А. Белла Майклу Джекобсу, менеджеру по международным связям Ричарду Гандлаку и, конечно же, самому Брайану. .
— Наш научный центр —это предмет гордости АТТ,—начал свой рассказ Джогейген.— Он называется лабораторией им. А.Белла, того самого Белла, который в 1875 году изобрел первый телефон, a в   1885-м  стал  первым   президентом       нашей      компании.
— Как определяются темы и направления исследований?
— Руководители лаборатории, конечно, направляют исследователей,— говорит Ганд-лак.— Но мы стараемся не ограничивать их жесткими требованиями и рамками. Если ученый работает над какой-то темой, которую он и его коллеги считают перспективной, то ему обычно позволяют завершить ее. Даже несмотря на то, что его изобретение, возможно, не сможет быть использовано непосредственно АТТ. Мы можем предложить его другим    компаниям.
— Вот ученый что-то создал, оформил патент. Простите за несколько утилитарный подход, но что он с этого будет иметь?
— Если изобретение создано в лаборатории им. А. Белла, то патент становится собственностью АТТ. Труд ученого может быть вознагражден либо премией, либо прибавкой к зарплате.
— Кстати, о зарплате. Сколько вы платите своим ученым и как определяете, кому сколько платить?
— Начнем с того, что в большинстве американских частных компаний в отличие от правительственных ведомств или конгресса США размер зарплаты — это конфиденциальные данные. Вы не знаете и никогда не узнаете, сколько получают ваши коллеги, если, конечно, они сами вам об этом не скажут. У нас нет никакого
штатного расписания, никаких заранее установленных окладов. В лабораториях им. А. Белла для ученых существуют только две формальные должности — научный работник и заслуженный научный работник.    Но    последнее —
скорее  для   светил,   внесших большой вклад в науку и процветание    компании.
—  Что же, оклад определяется исключительно на индивидуальной основе?
— Да, только так. В зависимости от вклада и отдачи каждого.  Ежегодно  у   нас  проводится    аттестация     всех     без исключения   научных   сотруд-
ников: оценивается их работа за истекший год и определяется размер оклада на следующий.
— А   что   ограждает    интересы   компании     от    балласта   самоуспокоившихся   ученых?
— Ежегодные переаттестации, которые позволяют  нам не платить денег зря,— сказал -Монахэн.— И кроме того, ученые в АТТ не объединены в профсоюз.
— Как   организуется   работа? С 9 утра до 6 вечера?
— Совсем   не   обязательно. В лаборатории им.   А.   Белла свободный график посещений. Можно приходить, когда удобно—и утром, и  вечером, и в_ середине дня.  Если  характер работы   позволяет,  можно  поработать и на дому. Но главное,  чтобы работа_не_стояла. Все понимают, что от_этого зависит,    и   работают    столько,  сколько нужно: иногда и днями, и вечерами, и ночами. Я   мучил   вопросами  собеседников из АТТ долго, пожалуй, даже до неприличия долго.  И  здесь  приведены   лишь некоторые    их   высказывания.
Разумеется, эти строки писались отнюдь не  в целях рекламы  АТТ.  Ей   присущи все _ негативные   черты,   типичные для капиталистической корпорации:  суровая   эксплуатация рабочих, беспощадная  война с профсоюзами.   Далеко   не   так она щедра к тем, кто трудится  в синих спецовках, а не в белых халатах. Мне не раз при- _ холилось видеть, как у дверей штаб-квартиры   АТТ    на   нью-йоркской Мэдисон-авеню стояли пикеты бастующих, требовавших    улучшения   условий труда.
Это реальность.   Но   реальность—и научные достижения  компании, ее вклад   в технический прогресс, ее организаторский опыт. С ее методами можно не соглашаться, можно оспаривать  их, но, как  представляется,    чтобы   не   обкрадывать   самих   себя,    мы   не вправе      игнорировать     этот опыт.
М. КНЯЗЬКОВ.   
Нью-Йорк…