…В «Союзе» № 21 за 1990 год помещена заметка «Шалом, братья в семье человечества»-
СРЕДИ ИСПОВЕДУЮЩИХ ИУДАИЗМ — традиционную религию еврейского народа главный духовный пост в нашей стране с января нынешнего года занимает раввин Московской хоральной синагоги А. С. Шаевич. Семь лет возглавляющий единоверцев столицы, человек высокой гуманитарной культуры, живо интересующийся современной жизнью страны и мира, побывавший во множестве государств всех континентов, он признанный знаток и толкователь Священного Писания, облечен высшим доверием как духовный отец и судия крупнейшей в стране общины «народа Книги».
— Адольф Соломонович, как вы стали раввином!
— Закончил в Биробиджане среднюю школу, поступил в Хабаровский политехнический институт. Получив диплом, вернулся в родной город и работал там восемь лет инженером-механиком по строительно-дорожным машинам. Но как-то тесно было в этом маленьком городе, друзья разъезжались, несколько оказались в Москве, звали меня. Я был холост, особо ничего не держало — решил перебраться. Тем более что они мне писали; с моей специальностью проблем не будет...
— Вы были еще далеки не только от всех национальных проблем, но и от понимания общей ситуации в стране?
— Да. Шел 1972 год, можно сказать, некий «пик» эмиграции. И, когда я приехал в газетах, на стендах читал объявления: нужны люди моей квалификации. Но куда ни приходил, под разными предлогами мне отказывали. Так я поскитался некоторое время. Hа пляже познакомился с ребятами, которые посоветовали мне поступить а синагогу, поучиться, чтобы «зацепиться» в Москве.
— А те строительные организации, заводы могли взять по лимиту такого, как вы, но с иной пятой графой в паспорте? Предоставить общежитие, прописать, принять на работу?
— Для меня это было однозначно: не брали именно из-за происхождения... Ребята меня убедили и привели в синагогу, хотя поначалу идти туда желания я не испытывал. Как-то неожиданно для себя (жить негде, денег нет, практически заниматься нечем) я увлекся учебой в ней. В синагоге дневал, а ночевал, скитаясь по вокзалам... даже подумывал домой вернуться. Но тут приехал один американский раввин: он договорился, чтобы нескольких из нас послали учиться на раввина в Будапешт...
— Вас сколько училось в Московской синагоге?
— Около 15 человек, и я подумал: нужно бы овладеть древним библейским — ивритом. Взяли сторожем  в  синагогу,  разрешили  ночевать,  и  я  перебрался.
На стипендию в 60 рублей особо не разгуляешься, и я догнал тех, кто начал раньше меня изучать язык. Вновь приехал  тот раввин,  на  собеседовании из  нас  отобрали
Двоих.
— Кому же еще повезло!
— Сегодня он — ленинградский раввин. Он вынужден был вернуться. А я доучился, и после меня еще трое из СССР тоже успешно окончили учебу. Но в том 1980 году я был первым гражданином нашей страны, получившим за границей раввинский диплом. Тогдашний раввин Московской синагоги Фишман сильно болел, и именно по его настоянию меня, немосквича, по возвращении oставили в столице, сделали его помощником. В 1983 году старый раввин, к сожалению, умер, и меня утвердили на его место.
— Какая у вас семья!
— Женился, учась в Венгрии, растут сыновья: семилетний ходит в начальную школу, младшему четыре года.
— Даете им религиозное воспитание?
— Начинаю...
— Есть ли в Москве хоть одна еврейская школа?
— Не было до прошлого сентября. Действуют кружки на квартирах. Хотя а столице, судя по переписи, почти 200 тысяч нашего народа.
— А сколько  религиозных,   знаете ли  динамику?
—- Трудно   сказать.   Когда    я   пришел   в   синагогу   в  1972 году, община сохранялась на каком-то одном уровне: люди умирали, уезжали, но другие, выходя на пенсию, начинали посещать ее, тянуться к корням... А сегодня этого нет.
— Почему?
— Пенсионеры, родившиеся уже при Советской власти, не получили религиозного образования и воспитания. Возможность подработать в кооперативе либо иное застит им духовные горизонты веры отцов, Словом,   свежего   притока   нет,   община   уменьшается.
— Но путь к этой религии, культуре открыт людям любых национальностей?
— Да, конечно. Притом многие проявляют большой интерес, приходят  в синагогу.
— Чем все же именно вы, раввин, объясняете упадок духовной жизни в нашей стране, традиционно на протяжении   многих   веков бывшей   центром   мирового
иудаизма, давшей множество первостепенных мыслителей, мудрецов, вероучителей!
— Думаю, у нас с определенного момента была снивелирована вся история культуры, традиция. Можно говорить об общем упадке духовности, что не могло не коснуться еврейства: люди же насильственно оторваны от истинных своих корней. Возьмите факт: ни одной национальной школы на несколько миллионов народа за полвека, на поколения.,.
Мне удалось познакомиться во Всесоюзной государственной библиотеке им. Ленина с каталогами дореволюционных изданий. Невероятно количество напечатанного на какие угодно темы, касающиеся чуть ли не любых аспектов веры нашего народа, истории, культуры, традиций, современности. Прекрасные книги, иллюстрированные альбомы, журналы, сборники, энциклопедии... Бываю сегодня за границей — в общинах Америки, Канады, Австралии, Африки. И в любой стране обязательно разговор возвращается к истокам, к нашей Родине, И слышу: мы же все вышли из России, почти все предки собеседников — отсюда. И рассказывают:  бабушка  —   из  украинского  местечка,   дед  — из белорусского. Действительно, известнейшие а мире религиозные школы были а Прибалтике, Белоруссии, на Украине, там же напечатаны знаменитые издания Священного Писания, трактатов мудрецов, молитвенников на многих древних языках: иврита, арамейском, вавилонском и толкования на идише, немецком, русском, польском, миллионные тиражи учебников по многим отраслям знаний, словарей, грамматик и т, д. Вот ведь какой парадокс: свобода вероисповеданий и —-черта оседлости, а тут же то, о чем говорим. Было же это? Объявленное новое царство свободы — и то, что имеем...
Если общее отношение к религии было просто негативным, не поощрялась, скажем, не только выпечка мацы, но и куличей, просфор, то все-таки на нашу веру давление усугублялось. Ведь известно: наш народ, получивший возможность после революции проявить себя в разных областях жизни, был поставлен перед выбором: или — или. Или ассимилируйся, и тебе открыты асе пути, но никаких контактов с синагогой. Либо, если веруешь — тогда путь закрыт всюду, однозначно. Но после пережитого в гражданскую, 37-м, Отечественную, 49-м, 52-м с «врачами-вредителями» — многие даже и вспоминать не хотели о своем происхождении. И пришли к тому, что уже несколько поколений совершенно ассимилированы, и, если бы не напоминала запись » паспорте, — глядишь, многие и не вспомнили бы о происхождении, культуре.
—Вынужденная ассимиляция сыграла тяжелую неоднозначную роль в миллионах судеб. Вокруг древнего народа, прародителя величайших мировых религий — христианской и мусульманской, нарастают нелепые слухи, неправда,  передергиваются факты.    «Сионизм опутывает русский народ, жаждет господства над миром»  и т. п. На чем это растет?
—На глубочайшем незнании в массе о корнях нашего народа, его религии, философии, истории жизни среди многих соседей. Ложь растет на домыслах недобросовестно ориентированных сограждан, которые удовлетворяются полузнанием и не желают отходить от вдолбленных стереотипов. Конечно, зерна нелепиц падают на унавоженную почву. Увы — это только от низкой культуры, безнравственности, не забудем: массовое пропагандистское оболванивание велось десятилетиями. Удивительно ли, что теперь те же русские люди в большинстве не знают собственной настоящей истории.   Но   как   может   народ   интересоваться   другим и полюбить его (а так именно и должно жить нам всем), не зная и своей-то истории, культуры, языка? Если для большинства народа эти понятия не дороги, не одушевлены собственной духовной тягой, то удивительно ли, почему многие без уважения относятся к культуре и  языку   соседей, живущих  среди их?  Вот  совершенно наглядные примеры. Смотрю, по телевизору выступает азербайджанец с утверждениями — дескать, армяне   —   «дикие,   с   ними   надо   только   силой»,   и   тут
силой», и тут же выступает армянин — честит «диких азербайджанцев, которые понимают только грубое силовое давление, иного пути нет». Но это же не по-людски, хочется умолять:  одумайтесь, братья!
Каждый же народ — ценен, неповторим, интересен, имеет право на свободное существование среди свободных же соседей. В соприкосновении различных культур,  традиций обогащается любой народ... А если мы обратимся к вкладу нашего народа в различные области человеческой деятельности, по-моему, наберемся  положительной  информации,
— Среди каждого народа есть свои пророки, мудрецы, гуманисты, есть и сваи извините, мерзавцы. Евреи — отнюдь не исключение и в этом. Мы знаем среди них немало таких, кого, выражаясь на языка Писания, смело можно отнести к исчадиям Ада Они, конечно же. глубоко нерелигиозны, и кровь людская для одно  уже  это  не выкидывает ли  их не только  из  их народа, но вообще из семьи человеческой?
— Конечно, это однозначно: вина, скажем, Кагановича не меньше вины тех, кто был с ним рядом. Но
разве можно эту безмерную вину переносить на целый народ? Тогда, по этой нечеловеческой логика не
знаю, что следовало бы сделать с грузинским народом
за Сталина, Берию и других. Что же, выходит, к примеру, немецкий народ вообще не имеет права существовать после того, что сотворили Гитлер, 'Геббельс со
своими многочисленными приспешниками?     
Те обвинения, которые сегодня выдвигают Троцкому, Зиновьеву, Свердлову, Яковлеву и всем остальным, кто был рядом с Лениным, Сталиным, упрекая их в том, что был какой-то чисто национальный подход, заговор, заранее спланированный геноцид русского народа, — самая настоящая чушь.
И если бы Троцкий и все остальные были близки к
своим национальным корням — никогда бы они не сделали того, чем «прославились». Никогда — если бы остались сынами породившего их народа в том полном
смысле этого понятия, какой я, раввин, вкладываю в него, которое вкладывает религия и нравственные наши устои, В Библии же из главных — заповедь, по которой мы живем: «Не убий».
То, что они ушли от нравственных устоев народа своего, поменяв даже фамилии, имена, порвав со средой, общиной совершенно и став великодержавными шовинистами — больше, чем иные русские, дает права мне и другим соплеменникам, единоверцам не считать их братьями.
— Очень больной вопрос: можно ли определить, что антисемитизма стало больше?
— Не знаю. Но факт, что он стал организованней и, что печально, — намного открытее.
Выступающие на известных «пропамятных» митингах обещают погромы и бросают записки в почтовые ящики с угрозами и  свастикой, оскорбляют и глумятся  над звездой Давида. Масса таких примеров. Ко мне очень многие приходят с жалобами. Нестабильна обстановка в стране, и во все межнациональные конфликты вмешательство государственных органов происходит, узы, только после того, как уже льется кровь. Вот и дождались погрома: в Андижане 2 мая были поджоги, ограбления, изнасилования, пролилась кровь.
Именно это пугает многих и подвигает к отъезду.   
— Великая проблема не только для общины, но, полагаю, и для страны!
— Лишиться такого могучего потенциала, по-моему, просто невосполнимо.
Не выпячивая какие-то наши возможности в духовном, образовательном, практическом плане, знаменитую энергию выживания в неблагоприятных условиях, выкованную веками, тысячелетиями притеснений, — надо же все-таки и нам отдать должное: вросли в СССР корнями — в землю, в народы, в языки. У многих из нас множество родственников-мусульман, христиан, разноязыких, с разнообразнейшими записями в «пятой графе». Если и не смешивались в браках, все равно каждому из нас уже стала эта земля настолько родной!
Ведь просто невозможно себе представить: какой культуры в нас больше — русской ли, национальной. Не знаю, можно ли называть ее в нас «истинно русской» культурой... И то, чем жив сегодня весь народ страны, для нас не менее свято, не менее дорого и не менее ценно. Рвать с этим — трагедия истинная. Кстати, и у меня масса друзей, которые уже уехали, и я знаю, с каким надрывом это происходило. Встречаясь в поездках по миру с ними, со многими бывшими соотечественниками, вижу, какую трагедию люди пережили, переживают. Ностальгия — это слово вообще ничего не передает. Боль,.. Они слушают наше радио, покупают дорогие антенны и смотрят наше телевидение, выписывают вскладчину массу наших журналов, газет, книг. Их русскими-то везде называют!
— Вы находите понимание среди мусульманских собратьев, христианских пастырей, баптистов и других священнослужителей разных конфессий?
— Бог един, это открылось впервые пророкам, праотцам нашим. И многолетние контакты с представителями православия, мусульманства, баптизма, других религий — действительно братские, дружеские. Наша участие — во всех миротворческих, экологических акциях и миссиях, мы всегда стоим на общих дружественных позициях взаимопонимания.
— В этом, наверное, видится решение проблем массового воспитания?
- По-настоящему религиозный человек более терпим к другим людям, поскольку действительно Бог —один, мы ему только служим по-разному.
У каждого народа свои традиции, обычаи, вот и каждая религия нашла свой путь служения Всевышнему. Каждый из нас ценён Богу, кем бы и где он бы ни родился. Не выбираем мы ни мать, ни отца, ни народа своего. Получили мы жизнь от Всевышнего, и распоряжаться ею может только Он. Противоестественно,     когда     кто-то   решает,     кому жить, а кому — нет, когда ограничивают свободу, лишают человеческого достоинства.
— Последний вопрос: что надо, чтобы освободить от налипшей на извечную тему лжи и недоговорок, что народ этот — не «пятая колонна» в СССР, имеет все права на землю и волю среди соседей, как любой рожденный на этой земле? Ведь Россия без него будет неполной?
— Главное — жить по совести, достигать истины, допытываться правды и не бояться говорить ее. И помнить основу: мы призваны в мир преумножать » нем доброе. Во всю нашу многотысячелетнюю историю народ наш несет оливковую ветвь. Шалом алейхем — алейхем Шалом: Мир — всем, всем — мир.
Беседу вел Лев Алейник.( 1990,№ 21)…