«Мы защищали Родину»
Наш беседа с Владимиром Александровичем Крючковым состоялась за несколько до начала судебного разбирательства по «делу ГКЧП». Началась она с вопроса:
— Что бы вы хотели сказать перед процессом?
- Процесс имеет четко выраженный политический характер,
как бы ни хотели пустить его по уголовному руслу. Мы не теряем
надежды, что суд найдет в себе силы рассмотреть дело по справедливости, не будет прислуживать властям, стремящимся расправиться со своими политическими противниками. Но всякое возможно. Мы понимаем, в условиях какого правового
беспредела живем. На суд уже оказывается огромное давление через прессу. Лишь небольшая ее часть, которую я отношу к оппозиционной, сохраняет объективность.
Как бы то ни было, предстоящий процесс даст нам возможность рассказать советскому народу, мировой общественности правду. А правда состоит в том, то мы в августе 1991 года защищали свою Родину: выступали за охранение ее как великой державы, за соблюдение Конституции, против всего того, что могли привести и привело нашу страну ее население к неисчислимым бедствиям.
К сожалению, на заседания допущено очень мало журналистов, мы требуем расширить их состав, в том числе и за счет зарубежных корреспондентов.
- Миллионы людей желают вам успеха в этом долгом и трудном поединке. Сидя в «Ма-тросской тишине», вы ведь постоянно ощущали их поддерж-ку. Все мы переживали, когда у когo-то из узников наступало ухудшение здоровья. Вас же перед самым освобождением тюремные «лекари» вообще чуть не отправили на тот свет...
- Да, странные глазные капли мне тогда ввели. Сразу наступила потеря сознания, прижало сердце. Не мне судить о том, что взошло, но, уверен, в этом разберутся.
Что же касается писем, открыток, телеграмм, поступавших с разных концов страны, статей в наших газетах — это было огромной поддержкой. Большое спасибо всем!
-Попробуем мысленно вернуться в конец 1990 — начало 1991 года, проанализировать ситуацию, приведшую к госу-дарственному перевороту в августе—декабре.
-Всесторонний анализ даже сейчас дать трудно. Но несомненно: после 1985 года под руководством Горбачева было сделано столько серьезных ошибок, так изменен политический курс, что в 1991 году понадобилось уже совсем немного времени, чтобы полностью развалить Союз, перевернуть все в нашей державе и бросить народ в пучину политического, экономического и социального кризиса.
-Хотелось бы понять, где тут кризис, а где ЦРУ. Политический переворот 1991 года наши противники рассматривают как крупнейший успех зарубежных спецслужб за всю их историю.
Разумеется, происшедшее и объективные, и субъективные причины. На первое место по значению я ставлю предательские действия группы руководителей страны во главе с присягавшим ей и ее народу президентом. Активно действовали зарубежные спецслужбы и те круги, которые за ними стоят. Кое о чем я написал в статье "Посол беды», посвященной подрывной дея-тельности А. Н. Яковлева Но многое еще свет не увидело. Вернемся к Горбачеву Период моего активного сотрудничества с ним начался в октябре 1988 года, после назначения председателем КГБ. К тому времени у меня уже возникли сомнения в правильности некоторых напра-влений перестройки. А через год с небольшим, к концу 1989-го мне стало ясно, что Горбачев или глу-боко ошибается, или сознательно ведет страну в тупик. Присутствуя на заседаниях Политбюро,
Совета Безопасности, я видел, что этот человек часто говорит неправду. Несогласия с проводившейся внутренней и внешней политикой были не только у меня. С конца 1990 года споры с Горбачевым возникали на многих совещаниях и заседаниях. Обычно он обещал подумать, исправить ошибки. Но говорил одно, а делал другое. Потом стало настораживать такое обстоятельство. Традиционно сложилась практика ознакомления руководства страны с важнейшими документами текущей политики (записями бесед, переговоров). На рубеже 1990-1991 года с этой практикой Горбачев покончил. О до-
говоренностях Горбачева мы стали узнавать из печати. И уж совсем необычным было то, что, отправляясь на совещание «семерки» в Лондон летом 1991 года, Горбачев не показал нам проекты документов, не познакомил с намечавшимися договоренности. А мы знали, что речь там должна идти об основополагающих переменах как во внешней, так и во внутренней политике Советского Союза. Он, правда, пообещал познакомить нас со своим докладом, но не сделал этого. Я из своих источников узнал, о чем договорились в Лондон, пришел к Горбачеву и стал спрашивать, неужели то, что мне сообщили, верно. Ответ был невнятный, сбивчивый, и я понял, что он не хочет говорить правду ни членам Политбюро, ни членам Совета Безопасности.
- С кем же разрабатывались документы к совещанию?
— С очень узкой группой помощников. Между тем дела в стране шли все хуже. Экономика испытывала большие трудности, внешнеполитические позиции утрачивались одна за другой. Социальная напряженность росла, и мы понимали, что это плохо кончится. Поскольку беседы с Горбачевым об этих проблемах ни к чему не привели, в июне 1991 года возникла идея доложить обо всем Верховному Совету. Нам - Павлову, Язову, Пуго и мне - предложили выступить на сессии. Я многого не могу себе простить, в том числе и того, что согласился, чтоб заседание было закрытым. Хотя можно было добиться, чтобы нас услышали все. Мы выступили откровенно, показали депутатам, что страна не только на краю пропасти, она в нее уже падает. Верховный Совет меня поразил. Депутаты после наших сообщений выглядели удрученными, но какого либо активного обсуждения не состоялось, никаких мер принято не было.
— Вы тогда впервые обнародовали данные об агентах влияния?
- Да. Но это было только частью моего выступления Главное, что я сообщил депутатам, состояло в другом. Если не принять срочных мер, нас ожидает развал государства, крах в экономике, тупик в развитии фундаментальной науки – той сферы, где мы всегда сравнительно небольшими средствами добивались большего, чем США. Говорил я и о тяжелом положении Вооруженных Сил. О серьезных недостатках в управленческих структурах. О внешнеполитических просчетах. О том, что уверения Горбачева, будто мы получим крупные кредиты на Западе, — обман или самообман. Я рассказал, какие планы разработаны там в отношении Советского Союза: сократить его население, заставить «поделиться» природными богатствами и инициировать такие события, которые потребуют иностранного вмешательства под эгидой ООН или НАТО. В итоге СССР перестанет быть великой державой и не сможет обеспечивать безопасность свою и своего народа.
Возвращаясь сейчас к этому докладу, я с огромной горечью констатирую: все, что на Западе предполагалось, осуществлено с огромным перевыполнением.
(ПРОДОЛЖЕНИЕ СЛЕДУЕТ)